Йосси Кински родился в 1980 г. в семье инженера. Прозаик, драматург сценарист. Публиковался в журналах «Новый Континент» (США), «Крещатик» (Украина), «Homo Legens» (Москва), «Чайка» (США), интернет-журнале «Иные берега».  

Автор романа «Холодное солнце теплой зимы» (2018, М.).

Ведёт общественную и просветительскую деятельность.

В настоящее время живет в Париже.

АДВОКАТ ПРОИЗНЁС РАЗГРОМНУЮ РЕЧЬ

В конце августа Эмма оставляла ключи соседу и возвращалась в Москву, отдохнув на южном берегу Крыма, в своей крепости с десятиметровым забором, по недосягаемому верху которого бежала, поблёскивая в вышине, колючая проволока. Автором проекта был первый муж Эммы, полковник. Он во всём был военный. В центре двора – дозорная вышка. Выполняя супружеский долг, он надевал китель. Эмму одевал сержантом.

На заре первый муж выходил на пляж любоваться морем с биноклем в руках. Он всматривался в синюю даль, ожидая вторжения. По вечерам поднимался на свою вышку, напевал марши. Эмма взбиралась вслед за ним, напевая марши. В девушках Эмма работала в полиции, любила дозор и  полковую музыку.

Когда они поженились, ей было двадцать два, ему пятьдесят. Они прожили шесть лет и развелись: полковник встретил любовь, которой было  восемнадцать. Её одевал младшим лейтенантом.

Оскорбленная предательством, Эмма отсудила крепость: адвокат произнёс разгромную речь.

Успокоившись кое-как, Эмма нашла у себя на работе майора, тоже пятидесяти лет. Бросив семью, майор полиции ушёл к Эмме. Брошенная жена угрожала детьми, но майор женился на Эмме официально. Когда они ложились, оба надевали полицейскую форму. И так шесть лет. Но однажды Эмма в безотчётном порыве надела полковничий китель, и майор вдруг  соскучился по детям и вернулся в семью. Эмма обратилась в суд. Адвокат произнёс разгромную речь. Эмма отсудила майорову трёшку. Впечатлительный майор со своей бывшей женой, сыном, невесткой и новорожденным внуком переселились в однокомнатную хрущёвку.

Успокоившись кое-как, Эмма, женщина уже тридцати четырех лет, одиноко зажила в сталинской трёшке. Милостивая судьба привела Эмму в панорамный ресторан Buro, что в ЦУМе, на день рождения подруги, где она встретила депутата. Он был на десять лет моложе прежних. Он избрался в Думу от Удмуртии. Депутат оставил жену и дочь и пошел с Эммой в загс. Он переселился в её квартиру. На радость Эмме, он всегда был полон сил и желания, в истоме дремал на совещаниях, и ему снились удмуртские степи.

Каждый раз, ложась с удмуртом, она для прелюдии надевала полковничий китель. Депутат удивлялся, но заветные шесть лет она покупала себе дорогие наряды на его прекрасную зарплату. Супруги путешествовали по дорогим странам. Но однажды – около двух часов ночи – депутат вернулся с дискотеки подшофе и с блондинкой. Он заявил, что теперь они будут жить втроем. Вышел шум и скандал, соседи вызвали полицию, а наутро Эмма обратилась в суд. Адвокат произнёс разгромную речь.

В разгар процесса выяснилось, что всё имущество депутата составляет кошка породы Snou su. Кошку ему подарил американец-атташе. Кошка была родом из Филадельфии. Красавица: голубые глаза и белоснежная шерстка. Другого имущества не оказалось. Обнаружилось множество престарелых родственников. Адвокат произнёс разгромную речь. Эмма отсудила кошку. Судебные приставы с боем вырвали животное из хищных лап прошлой жены депутата и плачущей дочери. Эмма была готова на уступки, но женщины отказались платить, а она не могла успокоиться.  Кошку звали Нелли.

Эмме сорок. Появились первые признаки. Адвокат, произнося разгромную речь, женился на подруге Эммы.

Всё труднее с мужчинами. На десять девчонок и так далее, но в составе девяти – три статистических наркомана, три психопата, один не по этому делу. Расцвела поросль юных красоток. Последняя надежда оставалась на иностранцев. Их теперь стало много.

Салтынбек мыл подъезд. Он отдалённо напомнил ее третьего, депутата-удмурта, но почти не владел русским, будучи узбеком. Он приветливо улыбался   домовладельцам. Сначала Эмма, одевшись по форме, потребовала   документы и стала медленно их рассматривать. Она предложила узбеку  проследовать за ней. Салтынбек, понурив голову, поплелся в ее квартиру. Вошли. Эмма отвела гостя в ванную и молниеносно намылила кошачьим шампунем. Глаза Салтынбека сузились ещё. Чёрные прорези пены с умилением смотрели на Эмму. Затем она надела на него шелковый халат.

Она подала чай со сладостями. Узбек запел. Эмма обвила руками шею Салтынбека и предложила ему неслыханное. Выставила квашеную капусту, маринованные огурцы, жареные баклажаны, колбасу и водку. Он впервые попробовал алкоголь и свежевыжатый морковный сок. Новизна подкосила  иностранца. Когда он очнулся, женщина в полицейской форме гладила кудрявые волосы на его груди и тонкие жесткие усы. Салтынбек понял, что не вернётся в родной горный аул, где остались жена и четверо детей.

Когда они ложились, Эмма надевала ему на голую шею депутатский галстук. Более шести лет Эмма счастливо жила с узбеком в галстуке. Полковничий китель она сожгла в мангале. Внезапно вышел новый закон, а он, как водится, суров, и Салтынбек вернулся в горы к жене и детям. После отъезда Салтынбека Эмма, отвернувшись от людей, всей душой отдалась Нелли.

Эмма делилась горестями. Нелли внимательно слушала. Целыми днями сидела на балконе и ждала Эмму из полиции.  Кошки этой породы не любят одиночества.

Когда Эмме нездоровилось, Нелли ложилась рядом и забирала всю ее отрицательную энергию.

Отъезд Салтынбека привел кошку в отчаяние, поскольку отрицательной энергии стало много: Эмма понимала, что Салтынбек не вернётся, и ночами на неё накатывала ярость, касавшаяся государства.

Через пять лет Эмма привыкла.  Прогуливаясь, брала на руки Нелли. Они бродили по магазинам, по Бульварному кольцу, путешествовали на теплоходе по Москва-реке. Эмма никогда не отпускала кошку от себя, опасаясь бактерий. Эмма целыми днями гладила шелковистую шерстку. Вечерами купала Нелли в ванной с дорогими шампунями, а затем сушила бело-сине-красным полотенцем, кормила и укладывала спать. Нелли не любила молоко из гастронома, ей покупали козье, которое привозили на машине на окраину города. Нелли ела котлеты и печёнку, которые Эмма готовила по специальному рецепту. Каждые два-три месяца Эмма возила Нелли на осмотр к знаменитому ветеринару.

Пошёл шестой год счастья. С наступлением очередной весны Эмма с Нелли отправились, как всегда, в Крым. В начале мая море была ещё холодное. Они забирались на вышку, пили горячее молоко каждая из своей кружки, любовались морем, наблюдали за кораблями. Эмма напевала марши, рассказывала про удмурта и узбека. Они ждали июня, тёплого моря. Для Нелли сшили новый купальник.

В кирпичный дом по соседству въехала многодетная семья из Армении. Днем от крика детей Эмма и Нелли не знали покоя. По вечерам соседи включали громкий магнитофон. Муж и жена танцевали ламбаду в окружении несчётных детей. Музыка, хоть и чужая, нравилась Нелли. Она взлезала на вышку и крутила беленьким хвостом направо-налево. По ночам муж и жена дико выли, наводя на Эмму волнение.

Соседские дети быстро осваивались в Крыму. Разрисовали журналы из почтового ящика Эммы, расписали забор и ворота дома мелом. Наконец они набрали камней, крича: «Это наш старинный двор! Убирайтесь вон из нашего дома!» И стали кидаться. Эмма взяла на руки Нелли и отправилась к соседям. Ее приветливо встретил здоровяк, усами схожий с Вильгельмом II, и вежливо пригласил в дом. Безусловно, он мог бы образумить своих избалованных разбойников. Эмма и Нелли заметили черного кота, который, свернувшись калачиком, один лежал на диване. Нелли странно посмотрела на Эмму, потом на кота и сказала мур.

С того мура кот не отдыхал ни секунды. Целыми днями сидел он возле забора Эммы, смотрел вверх, думая о десяти метрах, а по ночам забирался на свою крышу и до утра душераздирающе звал Нелли. А Нелли металась по комнатам.

Во дворе санатория на берегу моря всегда можно было найти немало  кошек. Однако черный сосед игнорировал бродяг. Он был занят только Нелли. Эмма считала Нелли умной кошкой, приличной и хорошо воспитанной. Она не пойдет на поводу у черного кота. Ведь Нелли  Snou su.

Кошка перестала есть. Лакомства, выложенные в мисочку Нелли заботливой рукой хозяйки, оставались нетронутыми. Обычно они часами любовались морем, их не интересовали соседи. Наблюдая за кораблями, каждая вспоминала свое прошлое. Теперь Нелли смотрела на забор и звала кота.  Их голоса всё чаще сливались сквозь забор. Кошачий дуэт приводил Эмму в отчаяние и ужас, она обливалась слезами. Черный Ромео сбил  беленькую Джульетту с пути. Она ходила только по перилам вышки и смотрела вниз.

Эмма терялась. Она помнила, что кошки приземляются на лапки.

Зоопсихолог, осмотрев Нелли, заключил, что срочно нужен самец. Эмма разволновалась и призывно улыбнулась ветеринару, надевая белый халат. Однако в кабинет влетел следующий – на прививку для хомяка. Ветеринар торопливо пообещал всем помощь, пообещал пару для Нелли. Эмма сняла белый халат.

Идея сжить чёрного кота со свету казалась Эмме всё более заманчивой, но чем травят чёрных, она не знала, и пошла в разведку – прямо к соседям. Черный лёг у ее ног, однако Эмма отшвырнула нахала. Хозяйка дома посмотрела на Эмму как-то неламбадно.

Всю ночь армянский котик ходил по крыше и вопил по-чёрному: Нелли! Нелли!

Рассвело. Эмма выбежала на балкон, призывая Нелли, но было тихо.

Помчалась Эмма на дозорную вышку, глянула, вскрикнула и закрыла лицо руками. На колючей проволоке неподвижно висела окровавленная Нелли. По забору к земле тянулась уже подсохшая алая струйка.

Эмма зарыдала. Слёзы обожгли ее щеки. Позавтракав, она обратилась  в суд. Адвокат произнёс разгромную речь.